Пленка армированная киров: Пленка Киров — Магазин Садовник

Дипласт — Полиэтиленовая пленка

Вся страна смотрит на Чапаева – Семнадцать мгновений советской истории 1.

Не только наши дети, но и многие из наших младших братьев и сестер незнакомы с теми далекими, навсегда ушедшими временами, временем кнутов и виселиц. Одни не имеют опыта, другие не помнят городового или сержанта, помещика или начальника, офицера с эполетами или жандарма с аксельбантами. Далеко не все молодые люди, которым сейчас 25—27 лет, могут найти в смутных воспоминаниях детства следы героической борьбы их отцов, открывших пролетариату путь к бесклассовому обществу.

А тем временем молодые люди, воспитанные семнадцатью годами Революции, уже стали зрелыми строителями социализма. Мы видим рабочую и колхозную молодежь у станков, в рядах инженеров и техников, на сценах театров и в редакциях газет, за штурвалами комбайнов и за колесами тракторов, в аудиториях вузов и в школах. лабораториях всяких научных институтов, в гондоле стратостата и на борту ледоколов, покоряющих Арктику.

Молодая революционная страна открыла безграничные возможности для юношеской энергии.

Отсюда горячая любовь подрастающего поколения к Родине. Отсюда его страстная преданность партии Ленина и Сталина. Отсюда ее вера в победу социалистического строительства. Отсюда его непоколебимая и мужественная готовность к бою, чтобы защитить все достижения своих отцов и свои собственные.

Сила влияния преображенной Родины очень велика. Но его можно увеличить во много раз. Наша любовь к нашей Советской стране может быть подкреплена нашей ненавистью к царскому помещичьему порядку. Молодое поколение недостаточно знает о прошлом нашей страны, и это огромный пробел в ее классовом образовании. Прошлое может быть мерилом настоящего. Полезно знать прошлое, чтобы лучше и полнее оценивать настоящее.

Именно эту роль — роль кристаллизованного художественного воспроизведения прошлого нашей страны — призвано выполнять советское искусство наряду с другими своими задачами.

Мастерству братьев Васильевых и всего коллектива художников фильма «Чапаев» мы обязаны волшебным возвращением в те героические дни, когда революция только что получила шанс построить новую жизнь на земле. Литературное наследие незабвенного комиссара Фурманова помогло братьям Васильевым снять фильм, который заслуженно занимает видное место в нашем кинематографе.

В кинотеатре гаснет свет, из проекционной кабины льется голубой луч, за спиной у зрителей шумит аппаратура и вдруг смутный рой теней на экране сменяется мультипликационным сюжетом, суровым и гордым история нашей битвы и наших побед. Фильм захватывает зрителя с первых мгновений, завораживает и трогает с каждым последним кадром, заражает от сцены к сцене любовью и ненавистью, восторгом и страхом, радостью и яростью.

Михайлов, один из людей Чапаева, видел этот фильм и пишет: «Что нам важно в этом фильме? Это волнение, которое я испытал, наблюдая за ним, заразительный энтузиазм, политические изменения, которые он вызывает».0003

Орлов, рабочий, посмотрел фильм и пишет: «Наши товарищи показаны. И как! Такие простые люди, мужественные и твердые в своей вере в социализм…»

Кинорежиссер Рошаль посмотрел фильм и считает, что он наполнен действительно великими мыслями не только о Гражданской войне, но и о сегодняшнем дне, о замечательные события, происходящие в нашей стране.

Кино — это самое массовое искусство — позволяет миллионам и десяткам миллионов зрителей ощутить революционный героизм прошлого и глубоко вдохновиться им. Кто увидит, как старшее поколение боролось за победу Революции в прошлом, тот поймет, насколько необходимо бороться сейчас за ее окончательную победу.

Чапаев большое событие в истории советского искусства. Чапаев незримо и могущественно умножает связи между партией и массой. Чапаева, произведение высокого качества, убедительно и красноречиво показывает организующую роль партии, показывает, как партия подчиняет стихии и ведет их по пути революции и победы.

Мы обучили и продвинули десятки отличных режиссеров и большое количество замечательных кинохудожников и техников. Чапаев — это не случайный успех, не случайная удача. На наших экранах все чаще появляются фильмы, глубоко волнующие советского зрителя. «Чапаев» — просто самое страстное и блестящее произведение из их числа. Мы не сомневаемся, что за Чапаевым последуют новые, важные и талантливые фильмы. Но дело не в этом. Фильм «Чапаев» перерастает в политическое явление. Массовая реакция публики свидетельствует о тесном единстве рабочих со всей партией.

Восторженные отзывы публики, опубликованные во вчерашней «Правде», свидетельствуют не только о том, что советским режиссерам и артистам удалось создать замечательную работу. Дело отнюдь не только в аплодисментах, бурных похвалах или громких выражениях энтузиазма авторам.

В какой-то момент Чапаев в шинели яростно мчится впереди своей дивизии, размахивая соболем. В другой момент в барабанном темпе первоклассные офицерские подразделения переходят в «психологическую атаку», и женщина с автоматом выжидает удобного момента, чтобы встретить их градом пуль…

Каждая сцена заставляет зрителей затаить дыхание. Битва, победа, поражение и еще раз победа, созданные на экране, будоражат страсти в полумраке зрительного зала. Старые воины тронуты своими воспоминаниями. Молодёжь, затаив дыхание, следит за развитием событий и яростно аплодирует каждый раз, когда партизаны прославленной дивизии возвращают себе боевой успех.

Партии дано новое мощное средство воспитания классового самосознания молодежи. Молодые смотрят врагу в лицо и сильнее его ненавидят. Ненависть к врагу, соединенная с восторженным преклонением перед героической памятью воинов, павших за Революцию, приобретает такую ​​же силу, как и страстная любовь к социалистической Родине.

Вся страна смотрит на Чапаева. Он воспроизводится сотнями копий для звукового экрана. Будут сделаны и немые версии, чтобы Чапаева показывали в каждом уголке нашей необъятной страны: в городах и селах, колхозах и поселках, в бараках, клубах и скверах.

Старые воины вспоминают прошлое с оправданной гордостью. Через великолепные и трогательные образы прошлого старые воины говорят молодому поколению: «Вот как мы сражались. Мы были бедны. Мы были потрепанными. Нам не хватало культуры, патронов, снарядов и винтовок. Несмотря на это, мы победили, потому что была велика наша ненависть к нашим врагам, велика была наша преданность Революции и велика была и мудрость партии, которая вела нас от победы к победе» 9 . 0003

Старые воины, вспоминающие прошлое, помогают нам яснее и полнее оценить настоящее. «Мы создали новый мир. Теперь мы богаты и могущественны. Наша сила и наша организация неизмеримо выросли. У нас есть наша великая Красная Армия, готовая защищать мир великого социалистического строительства. Если на каком-то этапе враг попытается сунуть свой нос, наша социалистическая Родина имеет в своем распоряжении изобилие как материальных ресурсов, так и высочайших моральных сил, чтобы разгромить и уничтожить врага» 9.0003

Источник: Ричард Тейлор и Ян Кристи, ред., Кинофабрика: российское и советское кино в документах (Кембридж: издательство Гарвардского университета, 1988), стр. 334-335.

Шедевр с недостатками – The Irish Times

Ключевое понимание Стивена Коткина в первом томе его новаторской биографии заключалось в том, что личность Иосифа Сталина была сформирована и движима политикой безжалостной классовой войны в защиту революции и стремлением к коммунистической утопии. . Паранойя Сталина была политической и идеологической, отточенной изоляцией советского государства и осадным менталитетом, необходимым для выживания во враждебном капиталистическом мире.

Склонность Сталина к политическому насилию проявилась во время гражданской войны, последовавшей за революцией 1917 года. Но в этом он ничем не отличался от других коммунистических лидеров, таких как главный соперник Лев Троцкий, чью защиту «красного террора» он приветствовал. Однако в 1930-е годы Сталин был непревзойденным в развертывании массового террора для уничтожения как реальных, так и воображаемых врагов советского режима.

Крестьяне были самой многочисленной категорией жертв: миллионы людей были убиты, депортированы или умерли от голода во время насильственной коллективизации советского сельского хозяйства. Обоснование заключалось в том, что установление контроля над поставками продовольствия было необходимо для поддержки индустриализации и перевооружения — задач, которые стали более насущными с приходом к власти Гитлера.

Портрет (1933) Густава Клуциса. Фотография: Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Иосиф Сталин в 1936 г. были арестованы и расстреляны почти 700 000 человек, в том числе сотни тысяч верных партийцев и государственных чиновников. Высшее командование Красной Армии также было обезглавлено, а советские дипломаты подверглись не менее разрушительной чистке.

ПОДРОБНЕЕ

«Какой режим ликвидирует колоссальное количество лояльных чиновников?» — спрашивает Коткин, — какая великая держава когда-либо казнила 90 процентов своих высших офицеров?» Мировая история, отмечает он, «никогда еще не видела такой бойни со стороны режима против самого себя». Тем не менее Сталин и его система выжили, чтобы сразиться и выиграть величайшую войну в истории — ратный подвиг, который лежит в основе непреходящей популярности диктатора в современной России.

В то время как у Сталина и советской системы было много настоящих врагов, Большой террор был вызван идеологической фантазией — неуместной верой Сталина в то, что классовая борьба должна усиливаться по мере укрепления социализма: чем успешнее был Советский Союз, тем непримиримее становились его враги, и тем коварнее и отчаяннее их методы.

Хотя масштабы насилия советского государства над своими гражданами оставались скрытыми, сталинская кампания против «врагов народа» не была секретом. Действительно, он организовал показательные процессы, на которых высокопоставленные партийные руководители — соратники Сталина в 1920-е годы — были приговорены к смертной казни за измену и сговор с иностранными врагами.

Сталинская идеология — необходимое, но недостаточное объяснение Большого террора. Одна из многих достопримечательностей второго тома Коткина заключается в том, как он собирает воедино смертоносное взаимодействие сталинских идей, личности и политических маневров. Сталинский террор не поддается рациональному анализу: это история, которую нужно рассказать и посмотреть. О сталинском терроре написаны сотни книг и статей, и рассказ Коткина считается одним из лучших.

Сокровищница

Книга содержит хронику и биографию жизни Сталина. Его 900 страниц текста и 200 страниц мелких сносок призваны зафиксировать каждое важное высказывание и действие Сталина. Глубина познаний Коткина и его владение русскими архивными источниками поистине впечатляют. В то время как для специалистов книга является сокровищницей; некоторые читатели могут найти эту деталь пугающей, но она далеко не скучная. Коткин пишет с воодушевлением и воображением, а повествование перемежается страницами блестящих синопсисов.

Все 1930-е годы СССР готовился к войне. После прихода Гитлера к власти в 1933 году Советский Союз вступил в Лигу Наций и стремился к созданию союзов коллективной безопасности с другими великими державами. Коткин непреклонен в том, что «Сталина нельзя правдоподобно изображать трезвым реальным политиком за границей и безрассудным массовым убийцей дома; он был таким же расчетливым, недоверчивым умом».

Советское вмешательство в гражданскую войну в Испании — наиболее яркий пример связи сталинской внутренней и внешней политики. Мятеж генерала Франко 19 июля.36 декабря спровоцировала социальную революцию в контролируемой республиканцами Испании, которую возглавили анархисты и сторонники троцкизма. Троцкий был выслан из Советского Союза в 1929 году (в 1940 году он был убит в Мексике сталинским агентом), и именно страх Сталина перед троцкистской революцией в Испании, а также геополитические соображения мотивировали советское вмешательство, утверждает Коткин.

Кульминацией предвоенных дипломатических маневров Сталина стал советско-германский пакт о ненападении в августе 1939 года, который избавил Гитлера от опасности войны на два фронта против Великобритании, Франции и СССР и позволил ему безнаказанно напасть на Польшу. Несколько неловко Коткин балансирует между теми, кто думает, что Сталин всегда хотел заключить сделку со своим товарищем-диктатором, и теми, кто интерпретирует пакт как последний маневр, мотивированный его подозрениями в отношении Великобритании и Франции, которые потратили годы на умиротворение Гитлера, прежде чем придерживаясь идеи союза с Советами.

Советско-фашистскому пакту было суждено потерпеть неудачу, но это не помешало Сталину стремиться к долгосрочному сосуществованию с Гитлером. Когда летом 1940 года Гитлер завоевал Францию, советско-германское сотрудничество было прервано, и начался обратный отсчет до войны. Было очевидно, что Германия вторгнется в СССР, но Сталин опасался, что преждевременная советская мобилизация спровоцирует Гитлера на наступление.

Последние дни мира

Рассказ Коткина о последних днях мира захватывающий, и он убедительно доказывает, что Сталин был застигнут врасплох немецким нападением 19 июня.41, потому что он обманывал себя, думая, что Гитлер разделял его расчеты о том, что для Германии нет смысла вторгаться в СССР, пока не прикончит Британию, идея, подкрепленная тщательно продуманной немецкой кампанией по дезинформации.

Но Коткин недооценивает главную причину, по которой Сталин так сильно рисковал из расчета, который, как он должен был знать, мог быть ошибочным: его убежденность в том, что советская оборона устоит, когда бы и как бы ни произошло немецкое вторжение. Эту иллюзию разделяли сталинские генералы, которые после смерти диктатора в 1953 распространил фальшивые новости о том, что первоначальный успех внезапной атаки немцев был полностью виновен Сталину.